Яркий луч солнца заставил Акапеллу проснуться. Волчица недовольно поёжилась и фыркнула, сладко зевнув. Приятная и мягкая темнота сменилась на резкое и яркое солнце, к которому янтарные глаза решительно отказывались привыкать. Дико хотелось свернуться клубочком как маленький щенок, уткнуться носом во что-то мягкое и снова провалиться в царство Морфея, полностью отдавшись ему. Но, увы, нужно было поднимать свою тушу с земли, тем более, что есть Пелла хотела больше, чем спать. Преодолевая силу притяжения, острое желание заснуть и банальную лень, рыжая поднялась с земли и потянулась, после чего окинула взглядом окружающее её место и волков, находящихся поблизости. И снова многие из них слоняются без дела туда-сюда, словно суетливые мыши, которые всё никак не могут найти свою норку. Порой они напоминали ей безмозглых малышей, коих то и дело нужно было направлять и подталкивать в нужном направлении. С одной стороны - это очень приятно ощущать огромную власть и знать, что ты словно бы кукловод: стоит только дёрнуть за ниточку и твоя игрушка сама сделает то, что от неё хотят. Но порой это жутко утомляло, а иногда наша героиня и вовсе ловила себя на мысли, что кое-какие личности вообще не имеют той жизненно необходимой субстанции, которую называют мозгом. И это раздражало ещё больше. Понадобилось меньше минуты, чтобы понять, что находиться здесь невыносимо тошно, поэтому Акапелла уверенными шагами направилась по уже знакомому маршруту, перед этим слегка перекусив, разумеется.
   Буквально через несколько минут в нос ударил знакомый запах и волчица остановилась, бросив взгляд куда-то вбок. Среди густой высокой травы виднелось большое чёрное пятно. Большое недовольное пятно, которое в очередной раз явно было чем-то не особо довольно. До ушей донёсся привычный ровный тон и Пелла чуть улыбнулась, подходя ближе к этому самому пятну.
- По твоей интонации я бы не сказала, что оно доброе, - волчица села недалеко от Фастриха, уставившись куда-то перед собой. - Снова эти глупые сны? Что на этот раз? Протухшая печень или набитый опарышами рот? - Акапелла медленно перевела взгляд на собеседника, и столь близкое всем безразличие сменилось на некую тревогу. В последнее время с вожаком их стаи происходит что-то странное, и он решительно отказывается говорить об этом. Мол, я же тут большой бос, со мной по определению не может происходить что-то странное. И чем дальше, тем хуже, и это начинало настораживать. Аки хотела помочь ему, правда хотела. Ей хотелось сделать хоть что-нибудь, лишь бы этому упёртому барану стало легче. Но в этой чёртовой головной коробке творится хрен знает что. Именно эта коробка заставляет Акапеллу не просто волноваться, а по-настоящему беспокоиться, а порою ей даже кажется, что она боится за Фастриха. Когда вообще она испытывала такие чувства к кому либо? Да и вообще испытывала? Этот кретин вызывает в ней те чувства, которые вызвать не в состоянии никто. Такие чувства, которых она сама порой побаивается.
   От этих мыслей по телу волчицы пробежали мурашки. Она недовольно дёрнула ухом и даже слегка нахмурилась. В голове зажужжал рой мыслей, который путался всё больше и больше с каждой минутой, а в груди словно вспыхнуло пламя из миллион эмоций. А вместе с ними пришли воспоминания о прошлом. О столь ненавистном прошлом, от которого Акапелла всё это время так упорно бежала. В какой-то момент, ей показалось, что она заболела. При чём не просто какой-то простудой. Её отравили собственные воспоминания. Они словно яд насквозь пропитали каждую клеточку её тела, заставляя чуть ли не гореть от злобы и некого непонимания. Но как и раньше Аки лишь прикрыла глаза, жадно вдохнула воздух и шумного выдохнула, тем самым успокаивая себя и стараясь как-то отвлечься от всего, что сейчас происходило внутри неё. - Это невыносимо. Я будто медленно схожу с ума. И с каждым подобным разом мне всё труднее и труднее успокоиться и найти тот самый "якорь", что не даст мне окончательно слететь с катушек, о котором говорил Аластор, - наверное, сегодня вовсе не стоило просыпаться. Нужно было просто остаться там и лежать, ничего не делая. А теперь придётся снова мириться с этими монстрами из прошлого. Не то, чтобы Акапелла о чём-то сожалела. Напротив, она крайне довольна тем, как всё сложилось. Просто время от времени голову посещают совершенно странные вещи. И, кажется, в тот момент, когда рыжая вновь окунулась в свой омут памяти, Фастрих что-то говорил. Волчица медленно повернула голову в его сторону, а после и перевела на него взгляд.
- Прости, ты что-то сказал? Я на секунду отвлеклась, - в который раз отстранённость в этих янтарных глазах. Кажется, слишком часто Акапелла переносится назад в прошлое, снова и снова прокручивая различные сцены и реплики из своей жизни. Будто это как-то поможет ей. Вообще-то, раз Аластору помогает, то почему не должно помочь ей? В прочем, они всегда были разными. Не настолько, как покажется на первый взгляд, но не все методы "отвлечения" подходят им одинаково. А дабы не думать о своих беспокойствах и прочей ереси, Аки предпочитает копаться в чужой. Так проще, да и, к тому же, явно интереснее. Вот и сейчас она готова выслушать малейшую подробность, лишь бы не думать о своих, скажем так, странностях.

---Начало игры---
Одинокий глаз луны, заглядывал в нору, заливая серебряным светом земляной пол. Филин, с громким уханьем, отправился на охоту, надеясь поймать в свои смертельные объятия зазевавшуюся мышь. В общей норе стаи Сатаны слышалось умиротворенное дыхание волков-каннибалов. Лишь серая самка не спит, взгляд карих глаз не переставая буравит стену, словно бы, от этого действия она сдвинется. Серая волчица зевает в сотый раз за эту ночь и укладывает длинную, тонкую мордашку на костлявые лапы. Какой-то волк-самец, оказавшийся соседом на эту ночь, поскуливает, по-видимому, созерцая страшный сон.     
”-Он хотя бы спит,” – проносятся мысли в голове серой, и она с завистью поглядывает на собрата.
В чем причина бессонницы волчицы? Она и сама хотела бы узнать. Ее не мучают ночные кошмары, от которых просыпаешься среди ночи весь в поту, а тело сотрясает мелкая дрожь. Нет. У молодой самки нет никаких проблем, которые могли бы заполнить ее голову и лишить сна. Никакого внутреннего беспокойства. Она также ничего не боялась, пусть в стае и были не доброжелатели, пусть они и устраивали подлянки порою, но ночью ее никто не смел беспокоить.
Самку неожиданно бросило в жар, казалось, будто температура тела увеличилась втрое, в глазах поплыло, а нора стала казаться слишком узкой, давящей, воздух стал тяжелее, каждый новый вдох становился все труднее. Пошатываясь серая обогнула собратьев, на удивление никого из них не задев и выбралась на поляну. Пара минут на свежем воздухе, привели Рогатую в порядок, а ледяная вода из крошечного, кристально чистого ручейка утолила жажду и сухость во рту. Однако, осознавая, что не уснет,  Ливер не спешила возвращаться обратно в пещеру.
Сидя в небольших кустах, подле норы самка встретила рассвет. Она не сводила взгляда с бескрайнего небосвода, наблюдала за тем, как пылающий шар окрасил горизонт в багряные  тонна, такие же, как артериальная кровь, как поглотил спутниц ночного светила, а затем и его самого. Самка все сидела и смотрела до тех пор, покуда не услышала, как кто-то выбрался из общей норы.
Ливер забилась поглубже в свое убежище, ощущая как что-то колючие впивается в её пятую точку и устремила внимательный взгляд на поднявшегося в такую рань волка. Почему серая не желала вести с кем-либо беседу? Осознавала, что из-за недосыпа может сорваться, да и не хотелось объясняться с кем-то, а если это еще окажется и недоброжелатель, то к словесной перебранки Лив сейчас была неготова. Этим кем-то оказался никто иной, как Фастрих. Пологая, что она осталась незамеченной самка затаила дыхание, ощущая, как от волнения сердце забилось скорее и дождалась того момента, когда волк отправился прочь с поляны.
Целый рой вопросов, словно надоедливые, приставучие мухи, занял её светлую голову. Рогатая подождала еще с минуту и ринулась вслед за вожаком. Поведя нос по ветру, она различила нужный запах и легкая улыбка искривила ее морду. Она по пятам, подобно тень следовала за вожаком, тихо, как мышь, желающая скрыться от охотника. Полностью сосредоточившись, самка прислушивалась к каждому шороху и каждую минуту втягивала воздух полной грудью, разбирая все запахи окружающие волков.
Фастрих прошел лес и вышел на горную поляну, а серая самка чертыхнулась про себя, ведь в этом месте она не сумеет спрятаться. Но фортуна, наконец, удосужилась повернуться к юной шпионке, не тем местом, на котором сидит и даже улыбнуться. Черный волк остановился на лугу, буквально в пяти метрах от того самого места, где пряталась Ливер. Самка подавив зевок, оглянулась по сторонам. Она сделала пару кружков вокруг того места, где решил отдохнуть объект ее наблюдений, обследовала каждый куст и вернулась на свой пост. Вот, только теперь вожак стаи уже был не один и ко всему тому - проснулся.
Когда самка заметила кто составил компанию вожаку, то едва сумела подавить рычание, но от захлестнувшего отчаянья, прошлась когтями по черной земле, вырвав с корнем парочку растений и откинув в сторону кустов. Только, вот, самка не удосужилась подумать, что это может вызвать шорох и тем самым выдать ее. Но Ливер было совсем не до этого. Она даже не заметила того, что только что сделала.
Почему у серой самки была подобная реакция на появление рыжей? Все просто. Когда дело касалось Акапеллы, пары вожака, контролировать свои эмоции Лив не удавалось. Ибо серая полагала, что вожак слишком уж сильно доверяет своей избраннице, что она может оказаться предателем. Хотя кого мы обманываем. Ливер не переносила эту самку на дух, ибо ревновала, ибо эта рыжая волчица занимала голову вожака и имела куда больше прав на него, чем Лив.

Отредактировано Liver (2014-05-31 18:06:51)

Ливер так бы и стояла гипнотизируя силуэт Акапеллы, но самка слишком быстро ретировалась, будто почувствовала желание серой. Но к великому несчастью, это не ее мольбы были услышаны, а приказ Фастриха исполнен. Только, вот, когда реальность в конце концов дошла до Лив, она осознала, что её убежище было раскрыто, а сам объект шпионажа направлялся к ней. Конечно, оптимистичная Ливер не теряла надежды, она продолжала верить в то, что вожак просто пройдет мимо нее и направится в лагерь. Но чем ближе подходил Фастрих, чем лучше серой удавалось разглядеть взгляд, направленный прямо на те кусты, в которых она решила запрятаться, тем быстрее рушились её надежды.
-О, оу, что-то будет - заключила самка, глядя на то как и с какой скоростью на нее надвигался черный волк.
Лив вжималась поглубже в свое укрытие, по-видимому, полагая, что Фастрих не найдя ее за первыми же ветками, развернется и уйдет. Ага, наивная. Через пару секунд Лив уже выволокли из кустов, крепко удерживая за загривок. Если бы серая начала вырываться, то непременно оставила часть тела в зубах вожака. Однако, самка не только не брыкалась, а повисла в его зубах подобно мешку с картошкой. На заданный вопрос серая не нашла чего ответить, вернее мыслей было огромное множество, но если бы она открыла рот, то вышло бы черт знает что.
Когда же её соизволили выпустить, Ливер плюхнулась на землю, но слишком погрузившись в свои мысли, совершенно позабыла. что надо бы лапы подставить. Потому ощутила, как холодная земля касается щеки. Однако, волчица быстро поднялась, даже попыталась выпрямиться, но стоило ей поднять глаза на вожака, как она вздрогнув, моментально опустила взгляд в землю, максимально понурив голову и вообще желая слиться с землей-матушкой, раствориться в ее недрах, лишь бы почти физически не ощущать взгляд этих глаз на своей шкуре.
-Э, черт, вот, влипла ведь, надо что-то ответить, определенно. Да-да, - самка судорожно подбирала ответ, ведь молчать еще хуже, -правду, да, надо сказать правду,
-Я, - самка сумела сказать лишь одно слово, ибо стоило ей только поднять морду, как она вновь наткнулась на этот уничтожающий взгляд, все что ей хотелось сказать моментально вылетело из головы, отведя уши назад и еще больше походя на провинившегося щенка, Ливер громко сглотнула и все же продолжила, пусть слишком неуверенно и тихо -вокруг на расстоянии около десяти километров врагов не обнаружено, - как бы пытаясь извиниться произнесла серая. Она все таким же извиняющимся взглядом смотрела на Фастриха и, казалось, вот-вот, замахает длинным серым хвостом.
Подобное покорное поведение, вовсе не основывалось на том, что Лив боялась черного вожака, нет. Да, самка признавала его силу, уважала Фастриха, была благодарна ему всей душой, но страха перед этим могучим волком не испытывала. Лив была лишь расстроена тем, что вызвала негодование вожака, зла на себя, ибо не сумела взять под контроль свои эмоции и раскрыла своё убежище, да и много еще чего. Но среди этих чувств не было страха, отчего? Ведь Фастриху, даже если бы Ливер начала защищаться, не составило бы труда отправить ее на тот свет. Но даже если бы такое произошло, сама самка не стала бы сопротивляться. Ибо именно этот волк подарил ей и племянникам жизнь, а значит имел право и убить их. Именно потому серая не вжимала голову в плечи, как это делали многие провинившиеся, наоборот, она открыла шею. Показывая этим то, что полностью доверяет вожаку и готова принять любое наказание.

---Общая нора---
Лёгким бегом Белка всё таки добралась до луга.
"А тут уже вся стая."-Чуть усмехнулась рыжая подбегая к вожаку, его дочки, Акапеллы и Ливер.
-Доброго утра! Вижу, Вы не охотитесь, а зря! - сегодня как раз день для мышек.-Она деловито приподняла голову, в ожидании похвалы, мол, "отличная охотница, эта Белка"
Прошла несколько мгновений, а все молчали. Ветер дул в морду Белки, тем самым придавая волчицы красоты, уверенности.
Она повернулась на Николи.
-Может я научу тебя охотиться? По лучше?-Она подняла голову на её отца.-Вы ведь не против?

Он никак не мог понять, почему Ливер смотрит на него снизу вверх жалобным взглядом вместо того, чтобы внятно объяснить, какие именно мотивы побудили её устроить за своим вожаком слежку.
- Посмотри на меня, Ливер, - задумчиво сказал он, выслушав эту брехню насчет врагов и десяти километров. - Я не настолько глуп, чтобы принимать твой лепет за правду. Может быть, ты от собственной дурости по кустам шаришься. А может, шпионишь за мной и сливаешь информацию моим врагам.
Фастрих было занёс лапу для удара, но оскалился, будто бы сам на себя и опустил её. В самом деле, быть может я дурак похлеще этой лосиной фигни. Глупо было бы засылать ко мне Ливер в качестве шпиона. Я бы вычислил её в два счета. Да и к тому же, я спас её, и какая-то верность мне и моей стае в ней, всё-таки, есть. И молокососы подрастают.
Фастрих уловил шум сзади, и напрягся. Шум, однако, раздался с подветренной стороны, и учуять запаха он не смог. Неожиданно перед ним выскочила его собственная дочь. От такой дерзости, наглости и непослушания Фастрих аж пасть приоткрыл и уши прижал.
Я съела мышь, которую поймала сама возле дома Лобо, - понадобилась доля секунды, чтобы вожак осмыслил слова щенка.
- Какого... - начал было он, но заткнулся. Новый запах и новые шаги. Ещё и Белка. - Похоже, что сегодня вечером нам нужно будет хорошенько поговорить, - сказал Фастрих, мрачно оглядывая Николи.
Кто-то, вестимо, решил, что может без всякого спросу убегать из логова и бродить по территориям стаи. Чертово везение. Дуракам везет. Как её ещё не съело дикое зверьё или кто-то из одиночек? Если так будет продолжаться, подохнет как и её мать. Что делать? Хоть телохранителя приставляй! Проклятый авантюризм.
- Охотьтесь на что угодно, если это "что угодно" не превышает размеров мыши. Хорошенько присмотри за ней, Белка. Далеко от логова не отходите. Долго не задерживайтесь. Всё.
Фастрих строго взмахнул хвостом и повернулся к Ливер.
- Иди за мной. В конце концов, не стану же я тебя наказывать при всех, - его морду чуть тронула улыбка, и уголок рта задёргался - когда-то давно Фастриха серьезно тяпнули за морду, задели какой-то нерв, и с тех пор нервный тик стал проявляться в виде дрожащей усмешки.
Впрочем, он уже привык. Не глядя более на своих подопечных, сделал несколько шагов вперед и остановился у кустов, в которых не так давно обнаружил свою рогатину Ливер. Хорошенько порывшись в кустах, Фастрих вытянул оттуда злополучные рога и, отряхнувшись от налипшей листвы, водрузил их на шею Ливер.
- А теперь пошли, - серьезно сказал он, ускоряя шаг и отворачиваясь от Ливер. Фастрих знал, что Белка позаботится о Николи. В ином случае... а в ином случае, этим вечером сатанят ждёт прибавка к ужину в виде отбивной из рыжей волчицы.
Конечно, Фастрих мог обругать и Николи, и Белку, и Ливер. Но какой ему от этого прок? Дочь что ругай, что не ругай - всё равно не поймет. Нужно просто чётко, в красках объяснить ей, чем могут обернуться эти прогулки по лесу.
Да пожалуйста, гуляй сколько влезет, - мог бы сказать он. Только бери с собой какого-нибудь свободного обалдуя с широкими плечами и острыми клыками. Без защиты в этом лесу тебя ждёт неминуемая смерть. Мелочь ещё, чтобы одна шастать.
Наконец-то луг кончился, и Фастрих сорвался в бег. Еловая хвоя приятно холодила лапы, а свежий, прохладный воздух снимал раздражение после встречи со всеми этими недисциплинированными негодниками.

Ливер вновь опустила взгляд в землю, когда Фастрих заговорил с нею. Но услышав повелительный тон, приказ поднять морду, сделала над собою усилие и посмотрела на черного самца. Слова, что долетели до ушей самки, заставили серую вздрогнуть и измениться в морде.
-Нет, - получилось как-то слишком не уверенно, даже несколько растеряно, -Я говорю правду! - с жаром произнесла самка, переборов былое волнение и даже несколько выпрямившись, теперь хоть немного больше походя на волка, чем пару секунд назад.
Стоило только самке сделать это, как на поляну выскочила дочь Фастриха. Малышка была такой живой, бойкой и резвой, что не могла не вызвать на морде Лив легкую улыбку. Николи напоминала Ливер племянников одним годом раньше. А её храбрый поступок поразил Лив, ибо малышка пыталась заступиться за нее. Это несколько предало уверенности Рогатой, хотя где стояла она и дочь вожака. Последней за её дерзость ничего, кроме пары наставляющих фраз не будет, а, вот, Рогатой хорошо влетит.
Самка размышляла о том, что, верно, хорошо быть дочерью вожака, некоторая вседозволенность все же имеется. Ливер быстро переключилась уносясь в мир собственных фантазий и мыслей и совсем забыла бы о том, где находится и что натворила, если бы на сцену не вышел новый актер. По правде сказать, сначала Лив даже не заметила рыжую самку.
-А она здесь откуда? - Рогатая бросила недоуменный взгляд на Белку, затем перевела свой взор на Фаста, надеясь, что тот поможет разъяснить ситуацию, а затем, легонько покачала головой, пытаясь выкинуть из головы надоедливые мысли и понять о чем же вещает Белка.
Воительница что-то щебетала о чудном дне и охоте, но сколько бы не пыталась сосредоточиться на её словах Лив, не выходило, она не могла понять смысла.
Все происходящее казалось каким-то размытым и нереальным. Словно постановка, а сама Лив лишь сторонний наблюдатель, зритель. Вероятнее всего все эти чувства самка испытывала из-за недосыпа, голова гудела,мысли путались. Серая хотела была зевнуть, но ей не дали. Резкий голос Фастриха, прозвучал как гром среди ясного неба. Ливер словно окатили ледяной водой. Самка непросто вздрогнула, а едва не подпрыгнула, когда вожак отдав приказания обратился к её скромной персоне.
-А, - выдавила из себя Рогатая, не осознавая, что уже бредет за вожаком.
-Наказание? Точно ведь моя провинность, - самка ощутила, как родные рога опустились на шею.
От неожиданности Ливер едва не завалилась на землю, но быстро справившись со слабостью, повела плечом и ощутила, как рога встали на свое законное место. Она в полном молчании следовала за вожаком, опустив взгляд в землю и шагая совсем рядом, настолько, что едва не касалась носом хвоста Фастриха.   
-Но я ведь сказала чистую правду. Как доказать это?
-Фастрих, - не слишком громко произнесла самка и на секунду остановилась, ибо она еще не называла своего спасителя по имени, как-то не приходилось этого делать, всё "вы" да "вожак", но не желая вновь сердить черного самца, Лив поспешила продолжить следование за Фастрихом, страшась вызвать его негодование.
-Куда приятнее произносить его имя вслух, чем повторять про себя, - задумалась серая самка, но мотнула головой, нельзя было уходить в свои мысли, определенно стоило закончить начатую фразу.
-Так что за наказание, которое невозможно выполнить пред взором окружающих? - голос даже не дрогнул, так что Рогатая даже мысленно похвалила себя.
Фраза вожака о том, что он не будет наказывать её при всех. одновременно и радовала, ибо присутствие свидетелей раздражало Лив, и напрягало, ибо, возможно, предводитель стаи Сатаны не хотел травмировать детскую психику Николи и желал придушить Рогатую где-нибудь по-тихому.
-Но, но вдруг он решил выставить меня? Племянники достаточно взрослые и способные, от меня пользы - ноль. Вот и выдал рога, чтобы не разбрасывала всякую дрянь на территориях, а теперь выставит, - подобные мысли поразили Рогатую и испугали больше смерти.
Волки уже дошли до елового леса, еще немного и они настигнут границ волков стаи Сусано. Потому Рогатая нагнала Фастриха, выросла перед ним, ну как выросла, словно кочка на пути встала, но дорогу всё-так преградила и громко произнесла, собрав всю волю в кулак и вытянувшись в струнку, глядя прямо в глаза вожаку.
-Я, - прокашлявшись, серая продолжила, я не уйду, если нужно, буду спать вне стен логова и есть то, что поймаю, пусть так! Но не могу покинуть стаю Сатаны, потому что обязана Вам. - твердо произнесла Ливер.
--->тропа в еловом лесу.